Дело сумасбродной красотки [= Дело о поддельном Фитите ] - Эрл Стенли Гарднер

— Если ее вдруг обвинят в убийстве, — вставила Минерва.

— Ну так вас и обвинили в убийстве, — заметил Мейсон.

— Что ж, благодарю за лекцию, — сказала она. — Я постараюсьбыть паинькой после того, как выберусь отсюда. Во всяком случае, постараюсьдержать свое имя подальше от газет.

— Нет, по всей видимости, — покачал головой Мейсон, — высовсем не понимаете, что может произойти.

Вы отличный материал для печати. Тот факт, что выобвиняетесь в убийстве, поможет распродать побольше газет, а когда происходитнечто такое, что помогает продавать газеты, это рекламируется и обыгрываетсявовсю.

— И даже сверх всякой меры, как, мне кажется, выподразумеваете.

— Да, именно так и подразумеваю, — ответил Мейсон. — Это ипомогает мне создать картину, которую я намерен представить общественности:довольно скромная, но чрезмерно активная молодая женщина с широкой душой ведетсебя импульсивно, и ее порой неверно понимают. Но в глубине души она довольнозастенчивая.

— И вы хотели бы, чтобы с такой физиономией я предсталаперед публикой?

— Да.

— К черту все это, — решительно покачала она головой. — Я несобираюсь как-то менять свою душу всего лишь затем, чтобы отбиться от обвиненияв убийстве.

Это уже ваше занятие, мистер Перри Мейсон. А я не застенчиваи не собираюсь натягивать на себя эту маску ради публичного увядания в прессе.

Мейсон вздохнул, взял свой портфель и двинулся к двери.

— Я боялся, что вы займете именно такую позицию, — сказалон.

— Вот я ее и заняла, — ответила она. — И теперь вы этознаете.

Судья Эверсон Флинт мельком взглянул на заместителяокружного прокурора, сидевшего вместе с Гамильтоном Бюргером за прокурорскимстолом для совещаний.

— Окончательное слово за общественным обвинением, — сказалон.

— Мы пропускаем окончательное слово, — заявил заместитель.

Судья Флинт взглянул на стол защиты.

— Окончательное слово за защитой, мистер Мейсон, — сказалон.

Мейсон встал с жестом признательности, который отчего-товдруг оказался столь же красноречивым, как тысячи слов.

Защита, — произнес он, — полностью удовлетворена присяжными.

— Прекрасно, — сказал судья Флинт, — теперь присяжные должныбыть приведены к присяге.

Заместитель окружного прокурора глумливо передразнил жестМейсона, широко поведя вперед левой рукой.

— Нет необходимости выступать на этот счет, — сказал он.

Улыбка Мейсона в направлении прокурорского стола погасла, вего серых глазах зажегся огонь.

— Зачем же тогда браться за дело? — спросил он.

— Давайте все же возьмемся за дело, — сварливо откликнулсясудья Флинт, — и попытаемся обходиться без личностей, джентльмены. Присяжныесейчас принесут присягу, чтобы начать изучение дела.

После клятвы присяжных Колтон Парма, заместитель окружногопрокурора, по кивку окружного прокурора Гамильтона Бюргера, откашлявшись, началвступительное заявление:

— Это краткое вступительное заявление с позволения высокогосуда и вашего, леди и джентльмены, члены суда присяжных, — сказал он. — Мыпоказываем, что обвиняемая по данному делу унаследовала состояние от ХарпераМиндена. Но у нее были опасения, что есть и еще родственники Харпера Миндена,имеющие право на долю в наследстве. Речь идет о молодой женщине по имени ДорриЭмблер, которая была дочерью сестры матери Минервы и, следовательно, двоюроднойсестрой Минервы…

Мать Дорри умерла незамужней, и предполагалось, что она неоставила никакого потомства. Однако у обвиняемой, по ее собственному заявлению,имелось добытое ею свидетельство, что Дорри Эмблер в самом деле была дочерьюсестры ее матери, рожденной вне брака, более того, кузины имели одного и тогоже отца. Мы не собираемся вдаваться в аспекты нравственности этого семейства, апросто излагаем факты так, как я имел честь сообщить вам, чтобы показать, какугнетен ум обвиняемой.

Обвиняемая была в загородном клубе Монтроуза на танцевальномвечере шестого сентября. Там подавались спиртные напитки, и обвиняемая выпиланесколько рюмок. Она поссорилась со своим провожатым и в приступе раздражениярешила оставить его, покинув клуб. Мы показываем, что обвиняемая избалованна,импульсивна, а временами чрезвычайно самонадеянна. На автостоянке она отыскалаавтомобиль, в нем кто-то оставил ключи, и был включен мотор. «Кадиллак» сномерным знаком YXY—694 был украден у его владельца в Сан-Франциско, хотяобвиняемая и не знала в то время об этом. Она прыгнула в беспризорныйавтомобиль и укатила, явно направляясь домой.

На перекрестке Западной улицы и Голливудского бульвара онапроехала под запретительный сигнал светофора, сбила пешехода, в течениекакого-то мгновения даже колебалась, выскочила из машины, кинулась было краненому пешеходу, потом передумала, забралась в машину и быстро умчаласьпрочь.

Теперь мне хотелось бы подчеркнуть, леди и джентльмены,члены суда присяжных, что всякое свидетельство, имеющее целью как-то подчеркнутьнепредсказуемый, сумасбродный характер обвиняемой (например, бегство с местанаезда или любое иное нарушение закона), представлено единственно с цельюпоказать предпосылки данного дела и побуждения обвиняемой. Мы показываем, чтообвиняемая состряпала великолепный план освобождения от ответственности. Онананяла частных детективов и поместила объявление в газете, предлагая работумолодой женщине, которая отвечает определенным физическим характеристикам, приэтом проинструктировала лиц, проводивших отбор претенденток, чтобы ониподыскали ее максимально близкого физического двойника.

Дорри Эмблер отозвалась на объявление. Как только лицо,отвечавшее за отбор претенденток, увидело ее, стало очевидно, что Дорри Эмблеробладает поразительным сходством с обвиняемой, сходством столь удивительным,что оно совершенно ошеломило обвиняемую, поскольку ясно, что Дорри Эмблернаходилась в родстве с ней и являлась незаконнорожденной дочерью сестры еематери. Мы показываем, что план, задуманный обвиняемой, заключался в том, чтобыДорри Эмблер прогуливалась в непосредственной близости от свидетелей, которыевидели обвиняемую в момент того происшествия с наездом и бегством. Обвиняемаянадеялась, что Дорри Эмблер будет опознана. И как только свидетели сделали быэто ошибочное опознание, обвиняемая оказалась бы чиста перед лицом правосудия.

Тем не менее, когда она воочию увидела, до какой степениДорри Эмблер похожа на нее саму, обвиняемая осознала, какого джинна выпустилаона из бутылки и какая лавина событий надвигается на нее, не подвластная ееконтролю.